Ирина Успенская - Разрушитель [недописано]
— Значит, это вы будете решать, за кого мне выйти замуж?
— Да.
— А где рыжик?
— Сопровождает Турена.
— Он не захотел показать мне лабораторию кира Мара!
— Я запретил.
— Тогда, прошу вас, покажите мне! Я хочу посмотреть на девочку в золотой маске!
— Трупы брат Искореняющий велел сжечь.
— А золото?
— В казне.
— Кир Алан, вы будете сопровождать нас с Валией на завтрашнюю службу в храм?
— Не планировал.
— Ну, пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста! Вы никогда не ходите с нами в храм. Пожа-а-луйста!
— Хорошо!
Эвелин взвизгнула и бросилась герцогу на шею. Виктория едва удержалась, чтобы не шарахнуться. Она терпеливо переждала благодарственные обнимашки, бросая на Ворона предупредительные взгляды, но телохранитель был бесстрастен и серьезен. Это рыжий бы уже тихонько ржал.
Неженка, предупрежденный Бертом, ждал их в мастерской. Большая угловая комната с тремя окнами, стены которой были завешены картинами, планами, набросками. Раб плавно опустился на колени, как только Алан вошел в помещение. Виктория уже не обращала на это внимание. Если ему необходимо такое служение, то ради бога. Лишь бы не было больше срывов. Она протянула художнику руку, которую он почтительно поцеловал.
— Леонардо, это кирена Эвелин. Я попрошу написать несколько портретов этой милой девушки. Для женихов, — добавил Алан многозначительно. — И встань уже. Ворон, прикажи подать вина.
Телохранитель вышел за дверь, и Виктория услышала короткие распоряжения.
Леонардо поднялся с колен и открыто улыбнулся, откидывая со лба длинную челку. Шрамы уже не выглядели воспаленными, но были еще красными, однако Виктория знала, что они побелеют через некоторое время и станут едва заметными. Но Неженку это больше не расстраивало. Теперь он гордился, убирая назад волосы, открывая лоб и не опускал взгляд, когда кто-то начинал пристально на него пялиться.
— Раб, нарисуй меня у окна. Я буду смотреть на небо, — Эвелин уже успела обежать комнату, рассматривая рисунки на стенах, и теперь села у окна и, сделав одухотворенное и печальное лицо, устремила взгляд вдаль.
— Нет, кирена.
— Что? Кир Алан, прикажите, чтобы он меня слушал! — Маркиза в негодовании топнула ногой.
— Эвелин, в этой комнате правит Леонардо, даже я не могу ему здесь приказывать. Он мастер, и он лучше знает, как передать твою красоту, — Алан подмигнул улыбающемуся художнику.
Парень благодарно кивнул и сел на скамью у стены, положив на колени стопку бумаги.
— Кирена, сегодня забудьте обо мне.
— Эвелин, хочешь посмотреть работы Леонардо?
— Очень!
Алан достал из шкафа большую плотную папку с завязками и расположился с нею на диванчике, Эвелин села рядом.
— Ой, это же ваш шут! Как похож! А это Тур? Он здесь такой несчастный. Кир Алан, а это вы! Ой!
Девушка закрыла рот ладошкой и густо покраснела. Алан был изображен по пояс обнаженным с яташем в руках. Неженка сумел ухватить момент разворота и вдохнуть жизнь в карандашные штрихи.
— А вы красивый. А откуда эти шрамы? — Эвелин ткнула пальчиком в изображение.
— Я был в плену, — нехотя произнес Алан, уже жалея что начал показывать маркизе рисунки.
— А это ваш сын? Симпатичный мальчик, а это опять вы. А это кто?
— Зира. Моя женщина.
— Красивая. А как это, ваша женщина? Вы на ней женитесь?
— Нет.
— А почему? А Валия знает, что у вас есть невеста?
— А какое до этого дело кирене Валии?
— Ну как же… ой, Рыжик! Какой красивый!
Ворон налил в кубок вина и подал герцогу, при этом бросил быстрый взгляд на рисунок. Лис был изображен во время взывания. Он сидел напротив лика Вадия, опустив голову. Вся поза послушника выражала смирение и отстраненность.
— Леонардо очень талантлив, — тихо произнес Ворон. — Учитель рад, что он выжил и сумел найти путь к светлому лику вопреки проискам Вадия.
— Леонардо, тебя ценят, — подмигнул художнику Алан.
— Я тоже рад, что выжил, — отозвался из угла Леонардо и светло улыбнулся. — Что может быть лучше, чем служить моему господину.
Виктория переглянулась с Вороном, и они синхронно вздохнули. И все равно, такой Неженка нравился ей намного больше.
— Позвольте ему, кир Алан, — одними губами шепнул телохранитель.
— А я что, по-твоему, делаю? — обреченно буркнул герцог.
— Вы делаете все верно, — серьезно кивнул послушник и вытянул из стопки очередной портрет. — Покойный герцог Вас" Хантер. — Он долго всматривался в рисунок, а затем отдал его всхлипнувшей Эвелин.
— Леонардо послушал твоего совета, — Алан передал папку девушке и, откинувшись на спинку дивана, задумчиво сделал первый глоток вина. — Он нарисовал свой страх и отпустил его.
Это был их с Вороном маленький секрет.
* * *— Как он?
Алан, стараясь не шуметь, зашел в комнату Неженки через несколько дней после случившегося с рабом несчастья. Незнакомый мужчина, дежуривший у постели больного, встал с кресла и низко поклонился. Раненого уложили в гамак, подвешенный к столбам большой кровати, чтобы уменьшить давление на изрезанное тело.
— Пришел в себя, но не ест, на вопросы не реагирует. Плачет. Приходил брат Искореняющий, принес лекарство, велел мазать раны. Лекарь сменил повязки рыску назад.
— Оставь нас и скажи Ворону, чтоб никого не пускал.
Когда помощник лекаря вышел, Виктория осторожно взяла забинтованную руку раба и, глядя в безучастные голубые глаза, произнесла:
— Простишь ли ты меня когда-нибудь? — Неженка перевел на мужчину пустой взгляд. — Я не сдержал слово. Я обещал защищать тебя, но не смог.
Алан прижал пахнущую травами ладонь ко лбу. В груди разливались горечь и чувство вины. Хотелось обнять, прижать к себе, а еще было страшно, если не простит. Только не молчи! Но Леонардо молчал, глядя в потолок. И Виктория отчетливо понимала, что он никогда уже не будет прежним, а вот каким будет, возможно, зависит от этого разговора.
— Я сопротивлялся, — хриплым чужим голосом вдруг произнес парень. — Он порвал ошейник, что вы мне подарили. Я ждал вас, надеялся, что вы придете и спасете меня. Я верил вам, хозяин.
— Я спешил.
— Вы все же пришли, — словно не слыша, продолжил Неженка. — Вы не дали мне умереть. Почему вы не дали мне умереть?
— Потому что ты мой друг, потому что без тебя этот мир станет намного хуже, потому что мне без тебя будет очень плохо.
— Мне тоже будет без вас очень плохо.
— Ты собрался меня оставить? — попыталась пошутить Виктория.
— Я теперь ур-род. Вы не захотите, чтобы я служил вам.
— Господи, Неженка! — Воскликнула Виктория, для которой эта причина казалась чем-то несуразным. — Как ты можешь так обо мне думать! Да мне плевать, как ты выглядишь! Я люблю твою душу. И я никогда, никуда тебя не отпущу. А шрамы через некоторое время станут совсем незаметными. Ты и с ними очень красивый.
— Вы и раньше не позволяли мне… А теперь… — голос Неженки звучал сбивчиво и едва слышно. — Я был так счастлив, когда вы поручили мне рисовать для вас дом, когда мы планировали город. Я служил вам и только вам… А теперь вы не захотите, чтобы рядом с вами был такой ур-род как я. Вы прогоните меня.
Ну что за детский сад!
— А в чем твое ур-родство, Леонардо? — раздался холодный голос Ворона.
Художник чуть повернул в его сторону голову.
— Я видел в зеркале! — совершенно другим, злым голосом выкрикнул он. — Он вырезал на мне свое имя!
— Он вырезал на тебе имя твоего господина. Кир Алан Валлид отныне и навсегда герцог Вас" Хантер, — отчетливо и жестко произнес Ворон. — Нам пора, Кир Алан, лекарь просил не задерживаться.
Виктория удивленно посмотрела на телохранителя, до сих пор он не позволял себе встревать в ее разговоры, а значит, повод достаточно серьезен. Она вздохнула и, осторожно опустив руку Неженки на простыню, произнесла:
— Я горжусь тобой, Леонардо. Отдыхай и не думай всякие глупости.
В коридоре Виктория остановилась у стены и вопросительно посмотрела на Ворона.
— Вы неверно себя с ним ведете.
— В чем же?
— Ему нужен строгий хозяин, который жестко ограничит для него рамки дозволенного поведения. Вы же чувствуете себя виноватым и позволяете манипулировать собой.
— Мне кажется, ему нужно немного уверенности в себе, поддержка, дружеское участие, — растеряно отозвалась Виктория. Как же с Неженкой все сложно!
— Нет. Вы заметили, что он начал огрызаться? Он больше не боится. Последние события изменили его. И сейчас он может сорваться.
— Думаешь, он попытается покончить с собой?
— Допускаю, что он попробует таким образом обратить на себя ваше внимание. Вы ведь понимаете, что ему нужно?
— Смутно! — Алан потер виски. — Ворон, я не вчера родился. Я слышал о таких людях, как Неженка, но никогда не сталкивался с ними в жизни! — Да, Виктории были знакомы понятия доминант и сабмиссив. Знакомы, но не более. Как-то не пришлось в прошлой жизни с этим сталкиваться. Да и их отношения с Неженкой лежали совершенно в другой плоскости! — Откуда ты все это знаешь? — устало поинтересовался герцог.
